Глава третья
Освобождение или конец свободы.
19 год до Явинской Битвы.
Прошла неделя полной тишины на Раксусе. Реймуса освободила уже не Великая Армия Республики, а Имперская Армия, чем он был удивлен. Отряд клонов-штурмовиков нашел его в одной из камер и тот узнал, что война завершена и что Республики больше нет, а была создана Галактическая Империя и планета Раксус освобождена от Сепаратистов. Получив через два дня право покинуть Раксус Брент отправился на Корусант. Где не был уже так удивлен этой резкой сменой флагов и зданий в столице, а особенно уже сгоревшим храмом джедаев.
Он успел собрать информацию о последних событиях в Галактике. Он проследовал к зданию Сената, где его остановил сенатский гвардеец, спросив грубо:
-Вы куда? Это здание Имперского Сената.
-Имперского Сената? Я был в плену у Сепаратистов всю войну и не знаю, что здесь было. Я бывший сенатор от Дантуина и Сектора Райобалло меня зовут Реймус Брент.
Гвардеец через комлинк с кем-то связался и, получив по виду положительный ответ уже доброжелательно:
-Тогда прошу вас, заходите, вам доступ разрешен и ваш офис сейчас закрыт и поэтому обратитесь к сенатору Органе он на втором уровне.
-Спасибо гвардеец.
Зайдя в Сенат, Реймус удивился, везде висели плакаты с изображением какого старика, а не плакаты с изображением Верховного Канцлера Палпатина. Чем выше он поднимался, тем больше он не понимал что происходит. Увидев знакомых сенаторов, он их спросил:
-Господа, а что здесь было?
-Теперь Палпатин императором стал. А вы откуда сенатор Брент? Вас освободили?
-Да меня уже как неделю освободили, раны мешали вернуться на Корусант. А вы как сенаторы?
-Плохо нас отозвали из Сената, теперь на Рендили вернуться надо. А вам по секрету скажем, мы подписали петицию против Палпатина и тот нас изгнал.
-Мне нужен, сенатор от Альдераана Органа кажется, где он?
-Да вон он идет в конце коридора.
Увидев сенатора и друга отца, Реймус возрадовался и, окликнув Органу, подошел к нему:
-О, Реймус ты жив. Мы все думали, что тебя еще года 2 назад убили на Дантуине. Помнишь предателя-председателя Дантуинской Ассамблеи того убили на Мустафаре. Напрасно Республики больше нет. Был ложный заговор джедаев против нас. И теперь ни джедаев, ни Республики, а пошли лучше поговорим по душам, скоро придет Мон Мотма. Она будет рада тебя видеть.
Разговоры шли о последних событиях, также Органа рассказал, что Вима Брент была назначена директором «Альдераан Биотикс» и теперь живет на Альдераане. Мон Мотма в свою очередь рассказала о смерти многих сенаторов и подписанной ей петицией. Брент решил вернуться на Дантуин, но Органа его остановил, сказав что он мог бы вернуть себе пост сенатора и ему надо сходить на прием к Палпатину.
Глава четвертая
Палпатин и Брент
Зайдя в бывший кабинет Верховного канцлера, ныне превратившийся в кабинет Императора, Брент обнаружил там не только Палпатина, но и Мас Амедду. Если вице-канцлер и был удивлен при виде Брента, то не подал вида. Зато Палпатин тепло поприветствовал гостя, пригласив того садиться с ободряющей улыбкой. За что бывший сенатор был благодарен, поскольку разговор затянулся. Палпатин проявил живое участие, в деталях распрашивая Брента о его злоключениях, измене Дуку и условиях содержания заключенных.
Выговорившись, Реймус с минуту молчал, после чего все же задал вопрос, мучивший его весь день:
- Простите, сэр, но я хотел узнать, смогу ли я вернуться на свой пост? Много времени прошло...
Император прикрыл глаза и, казалось, погрузился в размышления, разом утратив всякий интерес к беседе. Вместо него заговорил вице-канцлер:
- Ваше место, Брент, уже занято. Возможно, вы сможете баллотироваться на следующих выборах, а пока...
- Не так быстро, Амедда, - Палпатин поднял сухую ладонь, призывая своего заместителя к молчанию. - Наш юный друг, безусловно предан моей новой Империи. И заслуживает награды за свои страдания во имя Мира и порядка.
Император перевел на Брента испытующий взгляд желтоватых глаз:
- Вас уведомят о новом назначении как только соответствующий приказ будет подписан.
Бывший сенатор поспешил откланяться, радуясь, что все его старания не пропали зря, и у новой власти нет никаких предрассудков на счет тех ее сторонников, которые побывали в плену.